Учения Далай-ламы. Зал, наполненный любовью.

 Когда я увидела его, у меня потекли слезы...Просто полились сами собой. Я с трепетом вглядывалась в его неспешно поднимающуюся по ступенькам на сцену фигуру и не понимала, что со мной происходит. Я как будто ждала этой встречи все свою жизнь и вот она состоялась. Он стоял на сцене, и весь огромный зал наполнялся им. Его присутствием, его улыбкой, его озорным добрым взглядом, его руками, сложенными в намасте, его теплотой и любовью.  Я оглянулась по сторонам, у многих на глазах были слезы. Необъяснимые слезы. Радости, любви, в один миг переполнившей сердце до самых краев так, что и описать невозможно...
И в этот момент как будто гора с плеч свалилась, происходило то, что и должно было. Ничего другого не было нужно. Ни отвлечений, ни беспокойств. Никакой спешки, никакой суеты. Расслабленность и умиротворение.

 А ведь я так волновалась еще с утра! На самом деле волноваться я начала гораздо раньше. А за ночь до учений я вообще почти не спала, я все время вертелась, просыпалась, наверное, раз сто. Я боялась проспать, пропустить, ошибиться, сделать что-то не так. Я нервничала как перед серьезным экзаменом. Меня практически трясло. Но вот он вошел в зал, и я расплакалась. Разревелась такими сладкими теплыми слезами нежности. И все беспокойство ушло, ошибиться было невозможно. Волноваться было не о чем.
Через каких-то минут двадцать я заметила, что сидящие рядом мама, ее подруга и моя двоюродная сестра спят. Я глазам поверить не могла! Они уснули на лекции Далай-ламы! Я оглянулась по сторонам, спало ползала. Это было что-то невероятное. Но еще более невероятным стало то, что во второй части лекций после перерыва, я сама начала засыпать. Такого со мной еще не бывало. Нет, однажды в Париже я уснула на мюзикле, ну просто я ничегошеньки не понимала на французском и начала терять нить повествования. Но тут же был перевод. К тому же было очень интересно. Впервые в жизни я себя щипала, пытаясь бороться с сонливостью. Но я решила, может, посплю пару минут, станет легче и снова взбодрюсь. И я позволила себе отключиться. Но это было так необычно, я все понимала, слышала и Далай-ламу, и перевод, я все понимала, но ничего сделать не могла. Я вроде и спала, но при этом присутствовала и все осознавала. Это было удивительно.
Во второй день учений все повторилось. Слезы. Сон. Умиротворенность и любовь. Трепет и нежность. И что-то внутри, что описать невозможно. Что-то, что пропитано счастьем, соткано из него, и ничего другого не знает.  И каждый раз, когда Далай-лама выходил на сцену, это что-то внутри как будто оживало. И вначале мне стало страшно, вот он уйдет, все закончится, и это уйдет. Но потом я сама удивилась, что нет этой привычной жадности напитаться, начувствоваться, запечатлеть, зафиксировать, присвоить. В первый день я даже фотоаппарат не взяла. Но признаюсь, я все же подходила к сцене поближе пару раз перед началом лекций и в конце, когда он уже уходил. Очень хотелось. Но как-то так естественно и легко. Просто заглянуть в его глаза. Просто поближе увидеть его доброе мудрое лицо. Просто стать немножечко ближе. Возможно, это что-то такое детское. Но я совершенно не жалею об этом. Ведь там у сцены я соприкоснулась с еще одним сильным и искренним потоком любви. От тех людей, что тоже там стояли. Как же они любят Далай-ламу! Это невозможно было не почувствовать и не увидеть. В их полных нежности и доверия взглядах, в их тихих молитвах-шепотах - "живи долго, Далай-лама", "еще долгих лет тебе, наш учитель"... Это было так искренне. Так открыто. Так просто. И там возле сцены я совершенно терялась. Я вроде собиралась сделать снимок, но оказавшись там, я просто замирала. Стояла и глаз отвести не могла. И даже когда Далай-лама закончил учения, попрощался и спустился со сцены, не было опустошения, осиротения, потерянности или чего-то подобного, чего я немного боялась в самом начале. Нет. Была лишь тихая радость и наполнявшая всю меня благодарность за то, что это чудо состоялось, что произошло это соприкосновение с чем-то гораздо большим и прекрасным. За эти волшебные дни. И вообще за весь этот красивый и неповторимый узор моей жизни, в котором есть место таким удивительным событиям и вещам.